Чтобы понять, что такое феминистский рост самосознания и зачем он нужен, важно вспомнить, что эта идея появилась среди женщин, которые относили себя к радикальному движению.
Прежде чем мы пойдем дальше, давайте проанализируем, что значит слово «радикальный». Это слово часто используют в значении «экстремистский», хотя на самом деле оно значит совсем не это. Согласно словарю, слово «радикальный» образовано от латинского слова, обозначающего корень. Именно это и имеют в виду люди, которые называют себя радикалами. Мы заинтересованы в том, чтобы дойти до корня проблем в обществе. Мы можем сказать, что мы хотим выдернуть сорняки в саду вместе с корнем, а не просто обрывать листки, чтобы все выглядело хорошо лишь какое-то время. Женское освободительное движение было основано женщинами, которые считали себя радикалами именно в этом смысле.
Наша цель при формировании женской освободительной группы была в том, чтобы начать массовое движение женщин и положить конец сегрегации и дискриминации по признаку пола. Мы знали, что для этого потребуются радикальное мышление и радикальные действия. Мы верили, что необходимо сформировать группы женского освобождения, на встречах которых не будут присутствовать мужчины.
Казалось логичным, что в рамках радикального подхода, чтобы добраться до корня проблемы, нужно изучать ситуации женщин, а не просто действовать наугад. Идея о том, как это можно сделать, пришла той группе женского освобождения, в которой я состояла – «Радикальным женщинам Нью-Йорка», одной из первых таких групп в стране – вскоре после ее формирования. Мы планировали нашу первую публичную акцию и обсуждали, что будем делать дальше. Одна из участниц группы, Энн Форер, сказала: «Я думаю, нам нужно больше делать для того, чтобы просто повысить наше самосознание». «Повышать самосознание?» Я задумалась о том, что бы это могло значить. Раньше я не слышала, чтобы этот термин применяли к женщинам.
«Я только сейчас начинаю думать о женщинах, как об угнетенной группе», - продолжила она, - «и каждый день, я узнаю об этом все больше – мое самосознание растет».
Со своей стороны я вовсе не считала, что я лишь недавно начала думать о женщинах как об угнетенной группе. На самом деле, я была уверена, что уже давно думала об этом и много читала на эту тему. Однако когда Энн привела пример чего-то, что она заметила лишь недавно, это было откровением и для меня тоже.
«Я много думаю о привлекательности», - сказала Энн. – «Люди не считают привлекательной настоящую сущность женщины». И она начала приводить различные примеры. А я просто сидела там и слушала, как она описывает постоянную фальшь, на которую идут женщины: притворяться глупенькой, всегда соглашаться, всегда быть милой, не говоря уже о том, что мы делаем с нашими телами. Она говорила про нашу одежду и обувь, про диеты, на которых мы сидим, про то, что мы можем слепнуть, лишь бы не носить очки, и все это лишь потому, что наша настоящая сущность, наша человеческая свобода, наша базовая человечность не кажутся мужчинам «привлекательными». И я поняла, что мне до сих пор предстоит многие узнать и понять о том, как проявляется угнетение женщин. Вся наша группа была тронута так же сильно, как и я, и мы решили, что сейчас, говоря словами Энн, нам нужно «еще больше повысить наше самосознание».
Во время нашей следующей встречи прошли дебаты о том, как именно группа этого добьется. Одна из женщин – Пегги Доббинс – сказала, что она хотела бы провести очень интенсивное исследование существующей литературы о том, существуют ли действительно биологические различия между мужчинами и женщинами. Меня разозлила эта идея.
«Я думаю, что это потеря времени», - сказала я. – «На каждое научное исследование, которое мы цитируем, оппозиция сможет найти другое научное исследование для цитат. Кроме того, вопрос в том, кем мы хотим быть, а не в том, кем нам разрешат быть некие авторитеты от науки. С научной точки зрения невозможно определить биологические различия между мужчинами и женщинами – за исключением очевидных физических различий – пока социальные и политические факторы, влияющие на мужчин и женщин, не станут абсолютно одинаковыми. Все что нам нужно знать, нужно доказать, мы можем найти в реальности нашей собственной жизни. Например, вопрос об интеллекте женщин. Мы знаем по собственному опыту, что женщины притворяются глупыми для мужчин, потому что если мы слишком умные, то мы не нравимся мужчинам. Я знаю это, потому что я это делала. Мы все это делали. И поэтому, мы можем просто предположить, что женщины умнее, чем они кажутся мужчинам, и что есть множество женщин, которые умнее, чем кажется, но знают об этом только они сами, и может быть, несколько их близких подруг».
У конце концов, группа решила поднимать самосознание, изучая жизни женщин по таким темам как детство, работа, материнство и так далее. Мы могли читать все, что хотели, или что считали нужным. Но отправной точкой нашей дискуссии, также как нашей проверкой того, что говорится в книгах, был реальный опыт, который есть у нас в этих областях.
Один из вопросов, предложенный Энн Форер, мы постоянно поднимали во время нашего изучения – кто и что заинтересовано в том, чтобы поддерживать угнетение в наших жизнях. Что касается деятельности группы, то на тот момент мы решили – благодаря идее Кэрол Ханиш, другой женщины из группы – что это будут действия по росту самосознания… это будут действия, чья основная цель бросить вызов старым идеям и предложить новые в отношении тех самых проблем, которые мы изучаем. Мы решили, что наша роль не в том, чтобы быть «сервисной организацией» или крупной «организацией с членством». Мы решили, по сути, заниматься «проговариванием» действий, политической агитацией и образованием, что-то наподобие того, чем занимался Студенческий ненасильственный координационный комитет. Мы решили быть первыми, кто осмеливается произносить и делать немыслимое, то, что женщины чувствуют и хотят. Наша первая задача состояла в увеличении понимания и знаний, среди нас и других людей – знаний, который подтолкнут людей к организации в массовом порядке.
Решение сосредоточиться на наших собственных чувствах и опыте в качестве женщин и протестировать все обобщения и литературу нашим собственным опытом, на самом деле, было научным методом исследования. В каком-то смысле мы повторяли научный вызов 17 века: «изучай природу, а не книги», и мы заставили все теории пройти проверку практикой и действием. Это также был метод, который использовали радикальные организации в других революциях. Мы просто перенесли на женщин и на нас как организаторов женского движения практику, которая широко использовалась движением за гражданские права на Юге в начале 1960-х годов.
Рост самосознания – изучение целого диапазона жизни женщин, начиная со своей собственной – должен также сохранить радикальность движения и предотвратить фокусирование на одной-единственной реформе или одной-единственной проблеме. Он оказался способен развить теорию о женщинах дальше, чем когда-либо в истории, и стал основой для планирования таких радикальных решений для женщин, которых тоже никогда не существовало раньше.
Казалось очевидным, что знание о том, как наши жизни связаны с ситуацией всех женщин, сделает нас лучшими борцами, представляющими всех женщин. Мы чувствовали, то все женщины должны увидеть борьбу за женщин как свою собственную, а не как помощь «другим женщинам», что они должны увидеть эту истину в своей собственной жизни, прежде чем заниматься радикальной борьбой с чем бы то ни было. «Идите и боритесь против собственных угнетателей», - заявил Стокли Кармайкл белым активистам движения за гражданские права, когда началось движение за власть черных. «Вы не можете стать радикалами благодаря битвам других людей», - писала Беверли Джонс в своем эссе «По направлению к женскому освободительному движению».
Сопротивление
Оказалось, что такая простая идея о том, чтобы женщины анализировали собственную жизнь, вызывает огромное сопротивление, особенно если на этих встречах не присутствуют мужчины. В самом начале мы начали это изучение только для того, чтобы лучше спланировать свою деятельность. Тогда мы еще не понимали, что даже простое изучение и обозначение проблемы или проблем уже является радикальным действием и вызовет огромную и настойчивую оппозицию, что, честно говоря, до сих пор меня поражает. Оппозиция часто выражалась в неправильной интерпретации того, что мы делаем, и никакие объяснения с нашей стороны не могли разубедить противников. Методы и предпосылки роста самосознания имели корни и в научной, и в радикальной политической традиции, но если их переносили на жизнь женщин, то тут же «научные» и «радикальные» люди – особенно мужчины – отказывались это замечать.
Объявлялось, что целые сферы жизни женщин не подлежат обсуждению. Те темы, о которых мы говорили во время групп, называли «мелкими» и «не имеющими отношения к политике». Очень часто это были те самые сферы, в которых женщины угнетаются как группа – работа по дому, уход за детьми и секс. Все, от республиканцев до коммунистов, говорили, что они считают равную плату за равный труд важной проблемой. Однако когда женщины пытались понять, почему же мы в реальности не получаем равную плату за равный труд, тогда говорили, что это не политика, не экономика и даже не наука, что это «психотерапия», то, с чем женщины должны справляться индивидуально.
Когда мы начинали анализировать эти проблемы с точки зрения мужского шовинизма, то мы тут же получили живое доказательство того, до какой степени подавленными являются женщины. Хотя мы все принимали участие в радикальных политических действиях, шли на многие риски и были готовы рисковать снова и снова, когда речь заходила о мужском шовинизме, то неожиданно мы становились просто женщинами, которые постоянно жаловались на жизнь, но при этом касались только личных вопросов и не были готовы к каким-либо действиям.
Некоторые люди прямо заявляли, что то, что мы делаем – слишком опасно. Когда мы просто приводили конкретные примеры дискриминации против женщин, или эксплуатации женщин, то нас сразу называли «мужененавистницами» или «озлобленными». Еще больше усилий прикладывалось для того, чтобы те идеи и проблемы, которые мы обсуждаем не стали предметом независимых исследований, и поэтому их называли психологическим бредом.
И когда мы попытались описать реальность наших жизней, даже самым логичным образом, например, когда мы говорили, что все мужчины, так или иначе, получают выгоды от угнетения женщин, то многих людей это расстраивало. «Вы не можете называть мужчин угнетателями женщин! Мужчин тоже угнетают! Женщины дискриминируют других женщин!» Хотя, казалось бы, очевидно, что если женщины – это группа, которая имеет вторичный статус в обществе по сравнению с мужчинами, то это выгодно людям из группы с первичным статусом.
Наши встречи называли кофейным кудахтаньем, куриными вечеринками и стервозными сессиями. Мы отвечали на это, говоря: «Да, стервозничай, сестра, стервозничай». Оскорбления и постоянные нападки на нас вызывали раздражение, а иногда и удивление, поскольку очень часто это говорили радикалы, которые, как нам казалось, должны бы поддержать новое массовое движение угнетенной группы. Хуже того, эта ложь мешала многим женщинам узнать о том, чем мы на самом деле занимаемся.
Программа
Тем не менее, нельзя отрицать, что мы сами узнали необыкновенно много нового из наших дискуссий, и нас самих они очень воодушевляли. Встречи по росту самосознания перетекали в научные работы и написание книг, которые стали базовой теорией женского освободительного движения. Суламифь Файерстоун, которая написала книгу «Диалектика ». Анна Коэдт, которая написала статью «Миф о вагинальном оргазме». Пэт Майнарди, которая написала статью «Политика работы по дому». Кэрол Ханиш, которая написала статью «Личное – это политическое». Кейт Миллетт, которая написала книгу «Сексуальная политика». Синди Цислер, которая возглавила революционную борьбу за отмену закона об абортах в Нью-Йорке. Розалин Баксандалл, Ирен Песликис, Эллен Уиллис, Робин Морган и многие другие – все они принимали участие в этих дискуссиях. Большинство из нас считали, что мы только приближаемся к радикальному пониманию женщин, равно как и проблем класса, расы и изменений.
Наша группа быстро росла. Других женщин увлекла наша идея делать что-то политическое в отношении тех аспектов нашей жизни как женщин, которые мы никогда не воспринимали с политической точки зрения. Большинство этих проблем не затрагивала Национальная организация женщин. Было ли это потому, что эти темы были «мелкими» или же слишком близкими к правде – к самым глубоким областям унижения женщин? Национальная организация женщин не поддерживала группы роста самосознания в то время. Впервые это произошло в 1968 году, когда появились новые и более радикальные группы с общим видением. Первым публичным действием нашей группы после создания журнала была попытка обратиться к населению с нашими идеями по одному из так называемых мелких вопросов: внешности. Мы протестовали и пикетировали конкурс красоты Мисс Америка, выбрасывая туфли на высоких каблуках, пояса и другие орудия пыток в мусорный бак. Именно эта акция в 1968 году привлекла широкое внимание к новому «Движению за освобождение женщин», вызвала интерес во всем мире и дала имя движению.
Наши учебные группы делали наше собственное самосознание более радикальным, и неожиданно стало очевидным, что женщины могут делать в массовом порядке то, что мы делали в нашей группе, и что следующий логический шаг в том, чтобы распространить информацию о том, чем мы занимаемся. Подобное обучение должно быть обязательной частью освобождения женщин. Типичные препятствия для роста самосознания тоже стали очевидными. Так что я подготовила статью на эту тему – в ней я описала, какими политическими могут быть так называемые стервозные сессии, предположила, что важная информация для нашей борьбы может быть получена с помощью изучения опыта и чувств женщин, описала некоторые препятствия, и предложила всем другим женщинам попробовать.
Шесть лет спустя
С 1967 года рост самосознания стал одной из основных образовательных и организационных программ женского освободительного движения. Феминистские группы и отдельные женщины, которые сначала не думали, что им это нужно, все они повторяли наш опыт. По мере того как рост самосознания становился все популярнее, многие другие группы и люди начали адаптировать его для других целей. Как термин рост самосознания начал употребляться в противоречивых контекстах. Недавняя статья в Нью-Йорк Таймс называла встречу с Генри Киссинджера с исполнительными директорами крупнейших телевизионных сетей по поводу содержания их программ «интересной сессией по «росту самосознания» с Госсекретарем».
Даже в женском освободительном движении появились новые сторонники роста самосознания, люди, которые считались «экспертами в этой области», и люди, которые придумывали самые разные руководства и правила по его применению. Из-за всего этого изначальная цель роста самосознания, которая напрямую была связана с революционными изменениями для женщин, очень часто терялась. Именно поэтому очень важно вернуть перспективу, обратившись к происхождению роста самосознания.
Цель женского освобождения – преодолеть доминирование мужчин и предоставить равенство женщинам. Мы считали, что это монументальная задача. Как можно к ней приступить? Рост самосознания казался тем, что нам было нужно на тот момент.
Истеблишмент доминирования мужчин и его силы дискриминации против женщин сразу ополчились на рост самосознания. Теперь эта оппозиция часто принимает вид поддержки или частичной поддержки. Истеблишмент пытается изменить рост самосознания, ослабить его, забрать его силу таким образом, чтобы он не мог привести ни к каким реальным изменениям.
Возвращение к первоисточникам, к историческим корням, к работе, которая породила эту программу, - это способ сопротивляться этому процессу. Источник роста самосознания – это приверженность радикальному подходу и радикальным решениям. То, что происходило в изначальной программе роста самосознания, оказалось настолько провокационным, насколько немыслимым, как и та литература, которую написали участницы группы, что они сформировали базовый опыт для других уроков. Мы также можем открыть, что было не так в оригинальной программе, и что позволило другим организациям исказить ее. Однако любая коррекция оригинальной идеи должна сделать инструмент роста самосознания в руках женщин острее, а не тупее.
Сверка с оригинальным источником
Люди, которые начинали заниматься ростом самосознания, не считали себя новичками в политике, а очень часто, и в феминизме. В то же время они предполагали, что рост самосознания нужен им в той же степени, как и тем, кто действительно был новичком. Рост самосознания считался и способом увидеть правду, и методом для организации конкретных действий. Этот был способ для самих организаторов проанализировать ситуацию, и метод для того, чтобы привлечь к организации больше людей. Таким образом, рост самосознания считали только стадией феминистского развития, которая со временем приведет к следующей стадии – действиям, но при этом она является неотъемлемой частью феминистской стратегии.
Чтобы начать рост самосознания мы, как организаторы, сделали его приоритетом наших действий и политической работы. В этом смысле мы считали его первой стадией – разбудить людей, побудить их думать и действовать. Однако мы также видели, что это постоянный источник для теории и идей для действий. Мы предположили, и это предположение является основополагающим для роста самосознания, что большинство женщин похожи на нас самих, и что они будут заинтересованы в том, чтобы обсуждать проблемы женщин. Посметь говорить о твоих собственных чувствах и опыте – это очень большая сила. Наш собственный рост феминистского самосознания привел к тому, что мы предположили, что все женщины сталкиваются с угнетением как женщины, и мы все заинтересованы в том, чтобы положить ему конец. Мы считали, что не радикальный подход к феминизму не заинтересует других женщин, не покажется стоящим усилий. Мы чувствовали, что другие женщины ответят радикальным образом, даже если они не считают сами себя «радикальными», из-за неправильного понимания этого слова.
С самого начала роста самосознания, а как вы видите, его первая программа была намечена в 1968 году, не было одного единого метода для роста самосознания. Мы определяли рост самосознания не по методам, а по результатам. Единственными «методами» роста самосознания были основные принципы. Это были радикальные политические принципы обращения к источникам, историческим и личным, обращения к людям – к самим женщинам, обращения к опыту для формирования теории и стратегии.
Опыт роста самосознания нельзя оценивать по его методам, а только по результатам – новым откровениям и пониманию. Удивительно, как много людей в определенных обстоятельствах могут неожиданно стать экспертами! Одно из самых удивительных открытий Женского освободительного движения состояло в том, как много открытий и нового понимания можно получить с помощью обычной честности и обсуждения опыта в комнате полной женщин, которым интересно этим заниматься.
Однако появлялись правила и методологии – новые догмы «РС», и это привлекло интерес экспертов по методологии, как профессионалов (например, психологов), так и любителей. Появилось несколько формальных «правил» или «руководств» по росту самосознания, которые публиковались и распространялись среди женских групп, как будто они презентовали новую программу роста самосознания. Однако источник силы роста самосознания – это новые знания. Методы просто служат его цели, если они не работают, то их просто можно изменить.
К результатам приводят радикальные принципы
Например, сделать круг в комнате, когда каждая женщина свидетельствует по очереди о своем опыте, это обычная – и потрясающая – практика роста самосознания. Она помогает не отклоняться от темы, вернуть обсуждение к основному вопросу, а также услышать об опыте максимального количества людей. Однако никогда цель не состояла в том, чтобы все присутствующие были милыми, толерантыми, развивали свои коммуникативные навыки или свою «способность слушать».
Цель была в том, чтобы приблизиться к правде. Смыслом выслушивания чувств и опыта других людей была не психотерапия, и не возможность выговориться… для этого существует такая вещь как дружба. Смысл был в том, чтобы узнать, что могут сказать другие женщины. Важно было слушать чувства говорящей, чтобы вместе проанализировать социальную ситуацию женщин, а не в том, чтобы анализировать ее саму. Идея была не в том, чтобы менять женщин, не во «внутренних изменениях», а просто в том, чтобы больше узнать. Мы хотели и сейчас хотим изменить условия, в которых живут женщины, мужское доминирование.
Хотя «круг по комнате» может быть очень провокационным, увлекательным и информативным, он же может стать мертвым и не информативным, даже противоречащим росту самосознания, если его ограничить ригидными правилами, например, «никаких обобщений». Идея роста самосознания не в том, чтобы избегать обобщений, а в том, чтобы прийти к более правдоподобным обобщениям. Идея была в том, чтобы более серьезно отнестись к нашим собственным чувствам и опыту, поскольку существующие теории их игнорируют, и создать новые теории, которые будут отражать реальный опыт, чувства и потребности женщин.
Рост самосознания, таким образом, - это не конечная цель и не стадия, это значимая часть решения добиваться и гарантировать радикальные перемены для женщин в обществе. Взгляд на рост самосознания как на конечную цель (что происходит, когда рост самосознания сводится к методологии, к психологии) – это огромное искажение оригинальной идеи и силы этого оружия. Как сказала одна женщина, Мишель Голдман: «Я устала от всех этих людей, которые все время экспериментируют, но ничего не открывают, всегда анализируют, но ничего не видят, всегда меняются, но всегда остаются прежними».
Рост самосознания также не подразумевает, как предполагают некоторые, что новое понимание, знания или образование сами по себе смогут уничтожить мужское доминирование. Рост самосознания учит нас открывать правду в общем опыте, называть по имени то, что происходит в реальности, и это необходимо, но не достаточно для изменений. Большее понимание ведет к осознанию необходимости действий – и к новым возможностям для них. Поиск решения проблемы требует и теории, и практики. Одно ведет к другому, но оба необходимы, или же проблема останется нерешенной.
Бездумный активизм
Цель роста самосознания состояла в том, чтобы найти самые радикальные истины о ситуации женщин, чтобы приступить к радикальным действиям, но иногда призывы «к действиям» препятствуют пониманию. Действия возможны только тогда, когда наш опыт был прояснен и подтвержден. Есть огромная энергия в росте самосознания, энтузиазм, который появляется, когда ты добираешься до правды, понимаешь, что на самом деле происходит. Изучение правды может привести к самым различным действиям, а эти действия, в свою очередь, могут привести к новым откровениям.
Однако никакое изменение в личном поведении женщин, никакое действие или стратегия не являются сами собой разумеющимися. Сама логика действия означает, что оно не должно опережать рост самосознания, если только группа не использует рост самосознания, чтобы набросать идеи для действий. Идея состоит в том, чтобы учиться и определить, какие именно действия, индивидуальные или политические, являются необходимыми. Это имеет чисто практический смысл.
Если женщины боятся, что то, о чем они говорят, будет выливаться в действия, особенно индивидуальные действия, то они не будут говорить на те темы, в отношении которых они пока не готовы действовать, они не будут честными. На самом деле, частично рост самосознания является радикальным подходом именно потому, что от женщин не требуется немедленных действий. Мы не можем ограничивать наше мышление или наши действиям тем, что мы должны сделать немедленно. Действия необходимы, но сначала их нужно спланировать, и очень часто их приходится откладывать.
В самом начале наша идея состояла в том, что рост самосознания (с помощью групп роста самосознания и публичных акций) пробудит все больше и больше женщин, которые поймут, в чем состоят их проблемы, и что они начнут действовать, на индивидуальном и коллективном уровне. И определенно, именно это и произошло – в беспрецедентном масштабе. Конечно, чем больше единство и организация, тем большего можно добиться. Однако люди должны этому научиться, и нужно узнать еще больше о том, какие методы организации и действия нам нужны. Нужно еще многое сделать, чтобы прояснить наши цели и определить препятствия, а также найти связь между угнетением женщин и другими системами угнетения и эксплуатации.
Анализ нашего опыта в нашей личной жизни и в движении, чтение историй других людей в других движениях и налаживание связей с помощью роста самосознания позволят нам не сойти с пути и как можно быстрее продвигаться по нему к освобождению женщин.
