Кати Йанг
Разве это справедливо, что женщины имеют все репродуктивные права в то время, когда мужчины только репродуктивные обязанности?
19 октября 2000г. Вслед за недавним одобрением правительственными ведомствами абортивного препарата RU-486, последовали знакомые аргументы в споре о праве женщины на выбор против права на жизнь нерожденного ребенка, а также предположения, каким образом препарат изменит ландшафт войн сторонников и противников абортов. Как обычно в этих дискуссиях совершенно игнорировалась одна группа людей, которая все еще не имеет законного голоса в решении иметь или не иметь детей.
Имя ей - мужчины.
Широко принятая позиция обоими сторонами дебатов, что аборты ставят женщин в равное положение с мужчинами, давая им свободу радоваться * без последствий. Но когда заканчивается зачатием, мужчины и женщины находят себя в очень неравной ситуации.
Если она не хочет быть матерью, женщина может прервать свою беременность с или без уведомления партнера. Если она хочет сохранить ребенка, женщина может принудить мужчину платить алименты - как указала юрист Мелани МакКолли в своей статье за 1998г. в журнале Закон и Политика , он не обладает роскошью, после факта зачатия, решать, готов он или нет для отцовства . Женщина также может родить ребенка, не ставя его отца в известность, сделать одностороннее решение передать ребенка на усыновление или воспитывать его одной.
До некоторой степени это неравенство происходит из очевидного факта, что женское тело является сосудом для беременности и средством для родов. Когда-то биология заставляла женщину платить цену за незаконный секс. Научный прогресс изменил эту ситуацию. Теперь, когда контрацепция и законный аборт позволяют женщинам контролировать свою репродукцию, их способность привлекать отцов к финансовой ответственности были усилены новыми методами определения отцовства и дружественными судами.
В прежние дни женская биология была женской судьбой, - пишет Уоррен Фаррел. - сегодня женская биология является мужской судьбой.
Риторика защитников свободы выбора для женщин редко упоминает мужчин вообще, кроме празднования женской свободы от мужского контроля над их репродуктивными жизнями. Риторика противников абортов иногда обращается к отцам, понесшим тяжелую утрату, потерявших будущего ребенка в результате аборта, но больше осуждает мужчин за принуждение женщин к совершению абортов.
Многие мужчины и женщины по-разному видят ситуацию - ту, где женщины имеют право выбора, пока мужчины одни обязанности и, как ожидается, поддержат любой выбор женщины. Если она хочет аборт, он должен заткнуться и оборвать все его эмоциональные привязанности к ребенку, - говорит Фред Хейворд, основатель калифорнийской организации Права Мужчин . - Но если она изменила свое мнение и решила оставить ребенка, предполагается, что он должен все вернуть назад и быть отцом .
По мнению Хейворда, которое разделяет Рон Генри, юрист из Вашингтона (женатый, имеет трех детей), который занимается на общественных началах внедрением в практику совместной опеки у разведенных и неженатых пар: ожидания, что мужчина будет с легкостью переключаться вслед за изменениями желания женского сердца, являются фундаментальными отрицаниями мужчины как человека, как если бы он существовал просто для счастья женщины .
Вообще говоря, очень мало исследований изучают мужчин, вовлеченных в нежелательную беременность. Единственная книга по теме, вероятно, Мужчины и Аборт: Уроки, Потери и Любовь социолога Артура Шостока и журналиста Гери МакЛота из университета Дрексел, базируется на опросе 1000 мужчин в комнатах ожидания при абортивных клиниках.
Большинство мужчин в исследовании сообщили, что прерывание беременности было обоюдным решением и только пять процентов не хотели абортов, хотя почти половина одиноких и разведенных мужчин сказали, что они предлагали жениться и иметь ребенка. Что касается примерно 50% мужчин, не обнаруженных в клиниках, различные оценки, процитированные Шостак и МакЛот, предполагают, что в то время как некоторые соответствуют стереотипу безответственного отца, значительный процент из них были против абортов или слишком расстроены, чтобы придти туда. Один из шести мужчин никогда не говорили о беременности или аборте.
