Традиции отбирают по вкусу: кобзари разрешили себе быть зрячими, но дать инструмент женщинам - это уж слишком!
Мне было десять лет, когда меня отдали в музыкальную школу, в класс бандуры. Инструмент мне не нравился. Он казался очень громоздким, было не только тяжело носить, но и держать на коленях. Впоследствии у меня появились проблемы с позвоночником. Тогда я жила в Западной Украине, где бандура чрезвычайно популярна среди женщин. Девушка в национальной одежде, в веночке с разноцветными лентами, с ярким макияжем и кокетливой улыбкой, плюс ангельский голос, который поет о любви и весне, – прелесть какая! Символ женственности. Все отлично, но в моем случае некоторые осложнения. Этот образ сильно закрывает для меня то, что мне близко и дорого – музыку и культуру моего народа, все сводя к эстетике и банальному флирту. Моё отношение к музыке другое! Оно, как у писательницы Урсулы Ле Гуин, в книге “An die Musik”: «Миру с его государствами, армиями, заводами и великими Вождями музыка говорит: “Все это неуместно”,– а страждущему человеку она, уверенная в себе и нежная, как истинное божество, шепчет: “Слушай”. Ибо быть спасенным – не самое главное. Музыка ничего не спасает. Милосердная и одновременно равнодушная, она отвергает и разрушает любые убежища, стены любых домов, чтобы люди смогли увидеть небо!»
…Однажды я познакомилась с человеком, который рассказал мне о старосветской бандуре – предшественнице моего академического варианта. Это старинный инструмент, на котором исполнялись думы-былины, духовные псалмы и баллады на социальную тематику. Инструмент меня очень заинтересовал. Очаровал нежный серебристый звук, манера игры, серьёзный репертуар, а также малогабаритность и небольшой вес инструмента, его всегда можно носить с собой. Конечно же, мне захотелось научиться играть на нем! Но я столкнулась с большими трудностями.
Мастера, изготавливающие старосветские бандуры и кобзы, объединялись в так называемые «кобзарские цеха», в которых находились исключительно мужчины. Изредка изготавливать бандуры позволяли и женщинам, но играть на них им было запрещено. Мастера говорили: это одна из традиций нашего народа, так сложилось с момента изобретения инструмента. Какое-то время на нём играли слепые музыканты, козаки, которые сбегали из турецкого плена, а после – мужчины-слепцы, называемые кобзарями, объединявшиеся в эти самые «кобзарские цеха», с помощью которых они могли рассчитывать на социальную защиту и привилегии, учась игре на бандуре, кобзе и колёсной лире, а также Закону Божьему. Кобзари играли преимущественно на улицах, но виртуозов часто приглашали не только в богатые дома Украины и России, но и на царские приёмы. Женщинам позволяли лишь сопровождать своих мужей – слепых кобзарей, но они не имели права играть. Есть сведения, что в 17 веке бандура находилась чуть ли не в каждом доме и была доступной каждой женщине, однако играть на людях было запрещено. Но даже эти сведения сейчас игнорируют, и об этом не принято упоминать. Считается, что кобзарь должен быть человеком духовным, что, якобы, невозможно для женщины, так как у неё иная природа, иная сущность – более нечистая, порочная и страстная. Так же, согласно традиции, – а кобзари считают себя хранителями древних традиций, – призвание женщины – рожать детей и обслуживать домашних, а не музицировать. В любом случае, старосветская бандура или кобза – дело не женское, а если она все-таки играет – оскверняет традиции. Мужчины, играющие на старосветских бандурах, позволяют себе публичные высказывания – на концертах и в прессе, – что этот инструмент имеет форму женского тела, и поэтому играющая на нём женщина выглядит извращенкой. Используя все эти нелепые и лживые клише, украинские мужчины-бандуристы создали своеобразный культ «вещих музыкантов– рыцарей – защитников отечества», недоступный для женщин, что отдаёт шовинизмом и откровенным женоненавистничеством. В репертуаре у «кобзарей» присутствуют песни, высмеивающие женщин, их жадность и коварство. Есть песни, в которых описывается убийство мужем надоевшей или неверной жены, это преподносится с сарказмом, словно анекдот. И эти песни они исполняют на концертах и фестивалях. Создаются мужские школы игры на кобзах и старосветских бандурах, куда не принимают женщин. Все согласно традициям! Однако – какое счастье – теперь кобзарю уже необязательно быть слепым. Эту традицию они все-таки решили отменить. Но запрет для женщин оставили. Хотя – нам же позволяют играть на современной, академической бандуре. Но и здесь предпочтение всё равно отдаётся мужчинам – то, что они играют на этом инструменте, всячески поощряется и даже героизируется.
…Через несколько лет я все-таки обрела старосветскую бандуру. Помог друг, который объяснил мастеру, что хочет купить для себя. Я начала учиться играть на ней с помощью самоучителя, аудио - и видеоматериалов. Однако вскоре убедилась, что исторический запрет может оказаться огромным препятствием, он чреват большим осуждением. Это перерастает в ещё более серьезную проблему, если учесть, что женщине гораздо труднее пробиться на музыкальном поприще. Ведь принято считать, что мужчина всё делает лучше! Я постоянно слышу об этом, и это нисколько не способствует моей уверенности в себе и своих способностях. Я чувствую, что посягаю на нечто запретное, для чего я не создана и что не способна осилить. Это внушает мне страх, который перерастает в отчуждение и бессилие. Иногда я ощущаю себя чуть ли не юродивой, потому что посягнула на столь «мужское» занятие! По крайней мере, приятельницы не стесняются называть меня горделивой карьеристкой, в излишке обладающей «мужской энергией» и отказывающейся от женского счастья. В результате мой успех и способности преподносятся как нечто постыдное и чуть ли не порочное.
Женщина, занимающаяся музыкой, и особенно создательница собственной музыкальной группы, до сих пор является нерядовым явлением. Существом среднего рода, утратившим женственность, отказавшимся от счастья. Но в то же время неспособным тягаться с мужчинами! Сравнение с мужским талантом и гениальностью представляется и вовсе противоестественным. Ведь за мужчиной – ореол «мастера», которому женщина призвана помогать в воплощении его грёз, обслуживая его вдохновения. Такой взгляд доминирует в литературе, широко преподносится в кино. Например, в фильме «Все утра мира». Вот его сюжет. Девушка, занимающаяся домашним хозяйством и не имеющая возможности играть в оркестре, помогает юноше научиться особенным приёмам игры на виоле да гамба. Будучи оставленной им ради поступления в придворный оркестр и для красивой жизни, она совершает самоубийство. А юноша, став дирижёром оркестра, немножко скорбит, но от этого лучше прозревает музыку. В итоге – конечно же! – добивается огромных успехов. Отец несчастной девушки тоже становится гениальным музыкантом после смерти своей жены, которая приходит к нему в видениях и неподвижно сидит, восхищаясь его игрой и талантом. А это, ясное дело, вдохновляет его на создание очередного шедевра. Фильм имеет огромную популярность в музыкальных кругах. Крайне негуманный , женщина в нём не живой человек, а лишь подпорка – светлый образ, вдохновение, которому необязательно или даже лучше не жить, чтобы исполнить своё предназначение.
…На данный момент я играю в группе Dark Patrick вместе с англичанином по имени Пол. Он разделяет мои взгляды и открыто называет себя феминистом. Это способствует нашему сотрудничеству, основанному на
уважении и взаимопомощи. Именно Пол помог мне раскрыться как музыканту и личности, избавиться от
множества предубеждений, что крайне сложно в нашей стране. В свою очередь, я обучала его музыкальной
грамоте, пению, а после предложила создать группу. Мы вместе путешествуем по разным городам, собирая
фольклор и знакомясь с интересными людьми – хранителями культурных, музыкальных, песенных традиций,
мастерами народных инструментов, неизвестными и всеми позабытыми поэтессами, сказительницами,
художницами и народными певицами, которые в нищете доживают свой век по деревням Украины. К сожалению, пока что нам сложно работать с другими музыкантами, да и вообще выступать в Украине.
Препятствие – отсутствие толерантности в обществе. От женщины и на сцене требуется прежде всего пред -
ставлять из себя объект. Некогда одного из моих преподавателей по вокалу очень смущало моё
контральто. Он был убеждён, что невысокая, худенькая девушка, поющая низким голосом, будет выглядеть на сцене слишком странно и нестандартно, и это нарушит образ. Чтобы удостовериться в своей правоте, он
обзванивал киевские учреждения культуры, после чего принял решение, что мой голос необходимо «ломать»,
переделывая его в сопрано.
Это нелепо, но женщина во время игры на инструменте обязана быть достаточно кокетливой и соблазнительной. Именно поэтому многие выходят на сцену в вечерних платьях, туфлях на шпильках, со сложными причёсками и ярким макияжем – несмотря на то, что эти наряды и аксессуары, сковывая движения и
мимику, мешают им играть, отвлекают от главного, делают их эмоции искусственными, неправдоподобными, кукольными. Ведь это так далеко от искусства! Насмотревшись фотографий и видео арфисток в роскошных платьях с глубокими декольте, я думаю: в таком виде аудитория восприняла бы меня с гораздо большим удовольствием. Я начала готовить себя к возможным трудностям, с которыми могла бы столкнуться,
играя в столь неудобной одежде, и пыталась заставить себя искренне восхищаться этими нарядами, а также
поверить в то, что всё это очень красиво, правильно и женственно. Но я оказалась перед выбором: или
развиваться как музыкант – или выглядеть приятной для зрителя. Я не только пою, но ещё и играю – в одном
и том же концерте, а иногда и во время одной песни – на нескольких инструментах: старосветской бандуре,
ирландском бойране, колёсной лире и клавишах. Мне необходимо постоянно менять позы и пересаживаться,
что было бы крайне неудобно в вечернем платье.
Есть и еще подводные камни для женщины-музыканта. Например, неписаные установки: ты не должна
конкурировать с мужчинами! И еще: «мужское» искусство – это не женское дело. Женщина обязана тушеваться на фоне мужчин. Ей отводится своя маленькая ниша. Сиди там, немножко музицируй. Но прежде всего постарайся быть женщиной – внешне и по характеру. Неси этот стандарт в массы! В противном случае про -
слывешь агрессивной выскочкой – и станешь объектом насмешек.
…Но даже если мы рискнем не согласиться и быть собой вопреки диктату – наше искусство всё равно назовут «женским»! Вот ведь кошмар-то.
...но, несмотря на это, мы все равно выражаем себя в
музыке и делаем это с удовольствием.
